Круглый стол «Практика создания и функционирования саморегулируемых организаций в России»
Создание и функционирование саморегулируемых организаций в связи с принятием закона
Сергей Литовченко, исполнительный директор Ассоциации менеджеров, председатель Комитета по работе с деловыми объединениями:
- Одна из тем, которую мы активно обсуждали в прошлом году, была связана с государственной поддержкой деятельности деловых объединений. Мы считаем, что мы внесли существенный вклад в то, что эта тема начинает двигаться с места в несколько новом ключе. Я бы хотел вас проинформировать о том, что в настоящее время МЭРТ запускает исследование по тематике «Анализ мирового опыта и разработка предложений по повышению эффективности взаимодействия и поддержке государством деятельности объединений предпринимателей в целях решения задач повышения конкурентоспособности экономики и решения задач социально-экономического развития». Название длинное, но ключевые слова – «государственная поддержка деятельности объединений предпринимателей». Если вы посмотрите на повестку сегодняшнего заседания, то ключевая тема связана с практикой создания и функционирования саморегулируемых организаций в России. Вы прекрасно знаете о том, что в прошлом году был принят Закон о саморегулируемых организациях. Нам предстоит разобраться, насколько сильно он повлияет на нашу жизнь.
Григорий Томчин, президент ВАП и ЧП:
- Существует два понятия. Есть понятие института саморегулирования и есть понятие саморегулируемой организации, введенное Законом. Это абсолютно разные понятия. Понятие «саморегулируемые организации» частное в смысле нынешнего российского законодательства, и только в смысле одного вида позиционного конфликта. Все можно назвать институтом саморегулирования: политические партии, парламенты, местное самоуправление, работодателей, профсоюзы. Но саморегулируемые организации – это маленькое частное дело, хотя оно может родить достаточно серьезную работу в плане снижения административного давления. До сих пор относительно снижения административного давления были только разговоры, никакого даже намека на снижение не было.
О чем я говорю? На мой взгляд, в экономике, в бизнесе есть четыре позиционных конфликта, которые существовали все время. Один из них хорошо известен: «работодатель – наемные работники», но мы говорим не о нем. Второй тоже довольно известен: «монопольный бизнес – немонопольный бизнес». Сегодня мы тоже говорим не о нем. Третий конфликт: «производитель – потребитель». Мы будем говорить именно о нем. Во всех этих конфликтах в развитых странах государство выступает как регулятор и арбитр, а у нас оно выступает как соучастник конфликта. Именно в этом заключается перекос.
Что же я имею в виду под Законом о саморегулируемых организациях? Это деятельность только в области этого конфликта. Что же делать? Можно, конечно, согласно этому Закону начать преобразовывать свою организацию в саморегулируемую, но это принесет только дополнительные сложности. На самом деле, создание саморегулируемой организации в конкретной отрасли, в конкретном секторе рынка – это демонстрирование зрелости данного сектора рынка. Если данный сектор рынка считает, что он достаточно зрелый, тогда у него хватит сил и возможностей, чтобы создать саморегулирование по этому Закону, но для этого необходимо предпринять целый ряд действий.
Что подразумевает Закон? Что подразумевает эта терминология, введенная Законом? Для России на протяжении пяти-семи лет она уже традиционная. Она подразумевает четыре вида саморегулирования. Первое разделение, первая развилка: саморегулируемые профессии и саморегулируемые виды деятельности. Саморегулирование профессии частично у нас уже было до Закона, и это вводилось частными законами о данном виде деятельности. Это арбитражное управление и оценочная деятельность в полном виде, а Закон о рынке ценных бумаг, т.е. работа НАУФОР, в частичном виде.
Второе разделение: жесткое и мягкое саморегулирование. Этот термин не совсем принятый, и я объясню почему. Жесткое – там, где существует разрешительный доступ на рынок к данной профессии или к данному виду деятельности. Мягкое – там, где доступ на рынок свободный, но, тем не менее, существует государственный контроль над продуктом, производимым в данном секторе рынка.
Сначала о жестком. Жесткое саморегулирование – это лицензирование, которое в российском понимании не имеет ничего общего с реальным лицензированием, это захват государством функций, которые во всем мире находятся не у государства, это замена лицензирования обязательным членством в саморегулируемых организациях, т.е., иначе говоря, государство добровольно ничего не отдаст, оно насильно забирает саморегулирование. У государства – доступ на рынок и насильственное удаление с рынка. Здесь идет переход к тому, что существует только на словах, а на деле нет: это репутационная надежность производителя. Это переход от всеобщего контроля, от того, когда априори производитель производит плохо, как считает и государство, и потребитель, к тому, что производитель производит хорошо. Тогда доступом на рынок руководит сам производитель. Здесь много вопросов по поводу монополизма, но Закон о саморегулировании вводит те рамки, которые могут не допустить монополизм. Дальше это некая деятельность по частным законам. В этом жестком виде есть такие рамки, они сегодня заданы. В профессиональной деятельности, т.е. в допуске по профессии, они существуют в виде и арбитражного управления, и оценочной деятельности. Там лицензирование заменено на саморегулирование.
Мягкий вид – это когда государство во многом руководит доступом на рынок, например, это Ростехнадзор по опасным производствам, различное обязательное сертифицирование. Каждый в своей отрасли знает, где государство имеет возможность его не пустить или сделать удорожание продукции путем официальных и неофициальных проплат. В силу Закона о данном виде деятельности или Закона, где эта функция государства прописана, можно прописывать передачу этой функции в случае создания саморегулируемой организации. Может оказаться так: те, кто объединились в саморегулируемую организацию, берут эту государственную функцию на себя в силу Закона, а те, кто не желает объединяться, остаются под государственным контролем. Это тоже подразумевает нынешний Закон о саморегулировании.
Все спрашивают, как можно забрать функцию. Функцию можно забрать только в силу специального закона, где эта функция прописана за государством. Другими способами эта функция не забирается. Просто создание саморегулируемой организации несет только лишнюю нагрузку в смысле этого Закона. Когда государство насильно с помощью законодателя отдает функции, оно должно взять что-то взамен ввиду ответственности, которая прописана. Это и компенсационные фонды, и страховые пакеты, и определенная прозрачность перед государством саморегулируемой организации в смысле ее деятельности. Когда государство отдает технический и нормативный контроль, оно начинает следить не за каждым производителем, а за способом принятия решения внутри саморегулируемых организаций. Тогда регистратор, который регистрирует, что данная организация стала саморегулируемой в смысле этого Закона, следит за способами принятия решений и удаляет с рынка всю саморегулируемую организацию полностью при определенных неправильных действиях, но это крайний вариант. Там применяются различные штрафы, проходят проверки способа принятия решения, осуществляли ли вы контроль.
Естественно, саморегулируемые организации в данной отрасли должны создать собственную систему стандартизации, и это уже близко подходит к Закону о техническом регулировании. Там, где это вид деятельности, на мой взгляд, обязательно создание своей системы стандартизации, и тогда становится понятно, почему законодатель в Законе о техрегулировании написал, что стандарты добровольные. Они добровольные в этом смысле: сообщество приняло на себя данный стандарт, предъявило его обществу, и государство говорит, что оно работает по нему, поэтому ничего иного от него требовать нельзя – в силу специального закона. Ничего нового в этом нет. Это все международно принятые стандарты, международно принятые системы. Они все работают не под контролем государства, и создаются не государством. Цель в пределе. У нас Ростехрегулирование – это агентство, а в Германии DIN – это некий орган сообщества промышленников, производителей, бизнес-сообщества. Этот орган с 1934 года работает на договорной основе с государством. Искать точные аналоги тяжело, поскольку они шли по обратному пути. Там бизнес-сообщество отдавало государству излишние функции. Поскольку у нас государство взяло на себя все функции, то для начала придется не отдавать, а забирать. В этом заключается некая особенность.
Надо понимать, что Закон о саморегулировании – это не всеобщая панацея, и не всем надо туда сразу бросаться. Это показатель зрелости отрасли и данного сектора рынка. Если данный сектор рынка незрелый, и он не готов, то саморегулирования там пока не будет. Если вы говорите, что у вас сектор зрелый, то должен быть критерий зрелости, и, по-моему, на сегодняшний день он единственный: если мы для защиты интересов производителя от потребителя используем не государство, а свое сообщество. Еще раз повторю, что это переход к репутационной надежности, причем не только отдельного производителя, что плохо, потому что сбить репутационную надежность легко, а переход к репутационной надежности сектора, сообщества, которое принимает к себе, а дальше уже идет градация.
Каков сегодня реальный конфликт? Я не буду рассказывать о том, какие пришлось применить меры, чтобы принять общий Закон о саморегулировании, который пока еще как бы ничего не ввел, но весь госаппарат «ощетинился», поняв, что это такое. Иначе говоря, 50-60% постоянной составляющей взятки при производстве любого продукта лежит здесь, начиная от хлеба и заканчивая электроэнергетикой. В каждой области взятка настолько велика, насколько данный государственный аппарат хорошо работает.
Почему мы сейчас это делаем для цветных металлургов? После выхода поправок в Закон о техрегулировании они получили от Поляковского письмо, в результате чего они пришли (общего закона еще не было) и предложили сделать какое-нибудь саморегулирование. Что именно мы придумали и сделали, я пока рассказать не могу, нужно еще два месяца, для того чтобы вывести это наружу, тем не менее, уже близка ключевая точка саморегулирования в строительстве. Здесь власть применила все имеющиеся инструменты, чтобы этого не допустить, включая создание двух альтернативных законов и т.д. Это тяжелая борьба, но это признак зрелости данного сектора рынка.
Николай Комлев, исполнительный директор Ассоциации предприятий компьютерных и информационных технологий, сопредседатель Комитета по работе с деловыми объединениями:
- Вы сказали, что саморегулирование – признак зрелости сектора рынка. Я бы сказал, что работа этой системы – это признак зрелости государства.
Григорий Томчин:
- В этом отношении государство всегда незрелое, но интерес противоположный, поэтому зрелость государства состоит в принятии общего закона, но общий закон только принят. Если бы в течение двух лет сектор рынка перешел на саморегулирование и пролоббировал соответствующий кусок закона, тогда можно было бы сказать, что сектор рынка зрелый. Что сделал Закон о саморегулировании? Ввел понятие и 80% нормативной базы для каждого сектора рынка. 80% лежит в общем законе, а 20% там нет, и быть не может, эти 20% – на специальную часть, на то законодательство, которое действует в данном секторе рынка. Государство показало зрелость на 80%, а дальше необходимо лоббирование и т.д.
Николай Комлев:
- Григорий Алексеевич, скажите, пожалуйста, каковы Ваши прогнозы? Вы упомянули срок в два года. В каком месяце прошлого года принят Закон?
Григорий Томчин:
- Он был подписан 3 декабря.
Николай Комлев:
- Вы действительно думаете, что за два года кто-то перейдет и будет в полной мере пользоваться этим Законом, например, строители?
Григорий Томчин:
- Если мы смогли два сектора рынка перевести до этого Закона, то там, где это профессия, я думаю, это точно произойдет. Очень плохо, что мы сейчас атакуем одну отрасль – строителей. Если в строительстве будет принят вариант Шаккума, а не Плескачевского, это продемонстрирует всему рынку, что государство «пошутило». Об этом я смогу рассказать, когда будет принят закон. Но одним сектором рынка очень тяжело атаковать. Нужен еще второй, третий, где есть вид деятельности. Желательно, чтобы был еще один, где вид деятельности разрешительный, и один-два, где вид деятельности свободный, т.е. доступ на рынок свободный, но есть иные запреты.
Почему я сразу согласился прийти на заседание Ассоциации Менеджеров? У других больших ассоциаций интересы размыты, а себестоимостью продукта занимаются менеджеры. Это ваш профессионализм. Если нет профессионализма у менеджера данной отрасли, то готовьте.
Олег Куликов, генеральный директор Объединения РАЭЛ:
- Я бы хотел сделать ремарку к тезису о зрелости отрасли или сектора. Я бы говорил о зрелости отношений между потребителем и производителем в данном секторе.
Мое суждение об этом Законе я могу продемонстрировать, рассказав басню Ломоносова. Он вышел на берег реки и увидел, что мужик идет вверх по течению. Он спрашивает: «Что случилось?» – «Жена утонула на переправе, ее унесло течением». – «Почему ты идешь вверх по течению?» – «Она очень упрямая – все делает поперек, и, я думаю, что река ее понесла не вниз по течению, а вверх».
Те отношения, которые прописаны в законе, прописаны нормально, но я не могу представить ситуацию, что к этому Закону подталкивает экономический смысл. Если бы этот Закон был ожидаем, следовало бы понимать, что с его принятием количество организаций, которые будут регистрироваться в этой форме, должно быть лавинообразным. Не было Закона – была «плотина», «плотину» сняли, и все должны идти регистрироваться. Я не вижу этого.
Меня сегодня порадовало сообщение о том, что цветные металлурги затеяли что-то делать. Это хорошо, а иначе у меня складывалось впечатление, что создали определенную норму. С чего вдруг за большие деньги, не факт, что меньшие, чем взятки, надо создавать эту систему? Почему вдруг «жена должна поплыть вверх по течению»? Здесь я для себя ясности так и сформировал. Безусловно, я примерял эту форму на свою организацию. Я полностью согласен с Григорием Алексеевичем в том, что нам она не подходит. Более того, с переходом в статус саморегулируемых организаций контроль государства может оказаться таким, что мало не покажется, просто это все пойдет из другого кармана. Слишком много факторов, которые вызывают сомнения. Не хватает практического опыта. Я согласен с подходом: хорошо, если бы кто-то нашел нечто содержательное, что надо реализовать в этом Законе, и позволил выкристаллизовать это.
Григорий Томчин:
- Я сразу сказал, что оно нужно только в тех случаях, когда власть государственного контроля резко возрастет. Есть еще один случай, о котором я умолчал: если на зрелый сектор существует давление недобросовестных производителей, которых появилось столько, что в этом зрелом секторе достаточно тяжело работать. Это второй случай. Но это опять же показатель зрелости рынка.
Что касается потребителя, то где вы видели в России зрелого потребителя? В данном случае потребитель – это тот, кто потребляет вашу продукцию в конечном виде. Это не потребитель закона, а потребитель продукта. Зрелого потребителя в стране нет. Если каждый работник на лампочку жалуется президенту, а у нас дело обстоит так, это означает, что производители потребителя не сформировали. Если вы хотите работать в зрелом секторе и выдержать конкуренцию мировой экономики, тогда нужно формировать собственного потребителя. Другого способа нет. Да, действительно, нелепо и глупо всем преобразовывать свои организации в саморегулируемые. Нужно оценить сам рынок продукта, процессы производства, с точки зрения экологического и вообще любого контроля со стороны государства. Если у вас все в порядке, то пока забудьте об этом Законе. Есть бригады строителей, которые строят неизвестно что, и в этой ситуации производитель, который хочет строить хорошо и продавать дорого, подвержен этому давлению со стороны рынка. Можно перейти к китайскому способу, когда качество зависит от того, сколько вы заплатили.
Виктор Осипов, президент «СтеклоСоюз»:
- Я согласен практически со всеми высказываниями Григория Алексеевича, если отбросить политические моменты, ведь мы здесь занимаемся не политикой, а экономикой. Григорий Алексеевич, я представляю «СтеклоСоюз». Мы имеем свою систему сертификации, в целом мы готовы. Вы хорошо изучили Закон. В связи с этим у меня есть вопрос: будет ли какая-то структура, которая будет заниматься саморегулируемыми организациями? Этот вопрос непонятен. Он обойден Законом, и комментариев нигде не слышно. Понятно, что Закон «сырой», так как он всего лишь два месяца в действии.
Григорий Томчин:
- Под структурой Вы подразумеваете, что придет «няня» из Правительства? Не придет. Нужно понять, в каком законе есть запрет, и в этот закон внести поправку и пролоббировать. «Няни» из Правительства не будет. Это все равно, что этому органу заниматься самоуничтожением. Я могу сказать больше. Когда были приняты поправки к Закону об оценочной деятельности, в который введено саморегулирование, там было написано, что Правительство в течение одного месяца определяет органы регистрации саморегулируемых организаций. Правительство определило это через год, т.е. прошел год с момента, когда был готов Закон, был готов сектор, и весь год Ассоциация оценщиков пробивала орган регистрации. Закон был принят в августе 2006 года, но пробили только к сентябрю 2007 года. С сентября по октябрь зарегистрировалось семь саморегулируемых организаций, и уже четвертый месяц лежит еще одиннадцать заявлений. Почему? Потому что там прописан союз, и когда появится не семь, а одиннадцать, там будет переход по количеству самих оценщиков, союз вступает в свои права, и тогда «привет всем контролерам», которые контролируют оценочную деятельность в различных ведомствах. Осталось всего четыре организации, и все, ФАУ ФИ придется увольнять все управление оценки. В каждом секторе введение Закона ведет к ликвидации некой части функции.
Участник дискуссии:
- Этот Закон мы разбирали применительно к нашей организации. Было высказано такое опасение: если мы создадим саморегулируемую организацию, то два-три наиболее крупных игрока займут там ключевые позиции и будут давить всех остальных еще с большим энтузиазмом, нежели это делают государственные органы. Года два назад на Съезде оценщиков, по-моему, был скандал именно на эту тему. Как с точки зрения теории решается этот вопрос?
Григорий Томчин:
- Это один из основных конфликтов при создании. Это как раз снято общим Законом о саморегулировании, и в двух частных законах, которые были до него, т.е. в Законе о банкротстве и в Законе об оценочной деятельности, это ликвидировано, причем реально. Говорили, что Президиум РСПП займет все в Арбитражном управлении, что создастся одна организация при РСПП, другая организация при Торгово-промышленной палате, и все рухнет. В Арбитражном управлении 38 организаций. Здесь присутствует представитель РСПП – А. Варварин. Нет монополизма, нет экспроприальной деятельности. Были также разговоры о том, что Татарстан никого к себе не пустит. Но Татарстану не удалось не пустить.
В оценочной деятельности до саморегулирования было три серьезных организации: РОО и еще то, что у Федотовой. Сегодня зарегистрировано семь. Монополизм сбивается именно этим видом деятельности. Это при жестком регулировании, когда саморегулирование замещает лицензирование вида деятельности. Строители сначала хотели сделать так, чтобы Группа MIRAX и еще одна компания, которую вы все знаете, были во главе. Существующий проект Закона не допустит монополизма, и MIRAX с этим смирился. Это основное, что мы вкладывали в теорию, потому что монополизм внутри сообщества хуже, чем монополизм государства в данной отрасли. Эта часть выбита Законом.
Какова самая большая ошибка? Если Вы обсуждаете в Вашей организации, преобразовываться или нет, то это ошибка постановки вопроса. Первый вопрос должен быть таким: нужно ли это в Вашем секторе рынка? Бессмысленно решать, преобразовывать ли Вашу организацию.
Участник дискуссии:
- Я бы хотел уточнить вопрос. Речь не идет о монополизме на всем рынке. Действительно, саморегулируемых организаций может быть много. Я имею в виду – внутри самой саморегулируемой организации, ведь должно собраться 25 независимых организаций, или они подбираются как равноценные?
Григорий Томчин:
- Дальше как всегда: «голосование ногами», кому-то не понравилось, и он вышел. Если их осталось 24, то все они рухнут. Например, меня придавили, я вышел и пошел туда, где больше нравится.
Почему я говорю, что надо определять в секторе? Какой еще возможен критерий входа? Там даны общие критерии входа, но в этом Законе можно добавить один специальный. Поэтому я и говорю, что это достаточно серьезная работа по анализу собственного сектора рынка. Без этого все бессмысленно. Спешить не надо, необходимо проанализировать свой рынок, понять, где есть давление, готовы ли вы его снимать своими действиями, готовы ли организации сектора рынка взять это на себя. Надо понять, кто ваш потребитель, зачем вам такой потребитель нужен, необходимо ли его воспитывать. Только после этого вы должны решать, входить или не входить в этот процесс.
Участник дискуссии:
- Григорий Алексеевич, Вы все время говорите о зрелости союза организаций в плане подхода к саморегулированию. Что касается строительства, не кажется ли Вам, что строители доведены до края, т.е. это не незрелость, а край, когда отступать некуда?
Григорий Томчин:
- Это и есть зрелость. Я не говорил о зрелости организации или сообщества – я имел в виду зрелость сектора, когда понятно, как поступать нельзя, а, значит, есть готовность действовать по-другому. Когда кто-то говорит, что так жить больше нельзя, это означает, что он готов жить по-другому. Поэтому строители вынужденно зрелые, ведь объем строительства у нас вырос неимоверно. Эта зрелость у них появилась вследствие того, что им больше отступать некуда.
Мужской голос:
- Не пытались ли Вы оценивать инвестиции, которые вначале нужно вложить союзу в саморегулируемую организацию, чтобы она эффективно заработала?
Григорий Томчин:
- Это в каждом секторе рынка свое. У строителей это оправдано. Это были отдельные расчеты, потому что тут нужно считать размеры взятки.
Участник дискуссии:
- Разве они уменьшатся?
Григорий Томчин:
- Полагаю, в некоторых вопросах – да.
Участник дискуссии:
- Не перейдут ли они от функции государства? Какой-то закон нужен.
Григорий Томчин:
- Если будет вариант Шаккума, то эта функция останется у государства.
Юрий Сорокин, президент Ассоциации разработчиков, изготовителей и поставщиков средств индивидуальной защиты, Ассоциация «СИЗ»:
- Григорий Алексеевич, мой вопрос лежит несколько в другой плоскости. Кроме того, что у нас регулирование со стороны государства, главным все-таки остается потребитель. Потребители, особенно крупные («Газпром», РАО «ЕЭС» и т.д.), которые проводят тендеры и отбирают поставщиков, несравнимы по объему взяток, которые при этом имеет место, с государственными чиновниками. Здесь все намного серьезнее. С Вашей точки зрения, создание саморегулируемой организации в нашем секторе может разрешить эту ситуацию или надо бороться другими способами?
Григорий Томчин:
- Я с удовольствием отвечу на этот вопрос, потому что я считаю, что сможет. Но это тяжелая борьба. Государство всюду требует проведения аукционов, и дальше будет требовать только больше. Все крупные организации любыми способами уходят от аукционов, и это правильно. Почему? Потому что в некоторых случаях отбор должен быть. С одной стороны, он сильно взяткоемкий, с другой стороны, без этого отбора получается перекупка прав и т.д.
Здесь нужно основываться на двух вещах. Во-первых, если вы создаете саморегулирование и даете свои стандарты, то в силу закона вы можете потребовать от государства полного перехода этих монополистов на аукционы, притом что допускаться к ним будут только члены саморегулируемых организаций. Предварительный контроль входа на рынок – это саморегулирование, это предварительное условие, а дальше – естественный аукцион. Тогда вы избавляетесь от большого массива обязательной взятки, и остается только «вкусовая» взятка. Я не уверен, что это можно сделать за год, но это дорога к выходу на рынок крупнейшего производителя. Деньги, которые там на кону, стоят того. Соревнования РАО «ЕЭС», ОАО «РЖД» и ОАО «Газпром» в том, кто потратит больше денег, – это выход для всех. Если будет сделан нормальный свободный доступ, то это действительно будет развитие рынка.
Путь такой. Первая часть – это создание и введение в закон поправки о том, что нет никакого контроля, а участник этой организации уже прошел этот предварительный контроль, если он принял свою систему стандартов, дальше требование аукциона и требование электронных торгов. Эти три части снизят или решат те проблемы, путь будет долгим, но игра стоит свеч.
Юрий Сорокин:
- На самом деле, проблема значительно глубже. Сегодня есть стандарты. Предположим, нам их можно принять и сказать, что мы будем действовать по этим стандартам. Но у тех, о ком я говорил, собственный стандарт, добровольный собственный подход. Они говорят, что это добровольно, но того, кто этого не принимает – с рынка долой.
Григорий Томчин:
- Здесь мы приходим к другому конфликту, который не решает проблему саморегулирования, но он существует, и если не решена проблема саморегулирования, то его решить нельзя. Это конфликт «монополист – немонополист». Если вы решили конфликт «производитель – потребитель», тогда можете лоббировать в государстве ограничение прав монополиста, поэтому Артемьев за этим и следит. Пока не на чем основываться. «Газпром» говорит так: «Если вы меня ограничите, тогда придут не с рынка, а все кто угодно». К сожалению, он прав. Если у вас зрелый сектор рынка, и вы решили проблему «потребитель – производитель», вы продемонстрировали ответственность, репутационную надежность, и государство должно следить за монополистом. Тогда в полном виде начнет действовать Закон о конкуренции, и будет вестись работа с монополистами.
Олег Куликов:
- Во-первых, что касается РАО «ЕЭС России», то оно прекратит существование с 1 июля. Во-вторых, спецодежда – очень тонкая вещь для работодателя, мы всегда будем устанавливать свои стандарты на входе на спецодежду, несмотря на то, существуют ли у производителей самостоятельные стандарты. Если их стандарты оказываются меньше того риска, который мы несем по трудовым отношениям, то рисуйте все что угодно, но нам необходимо обеспечивать уровень безопасности работников.
Насчет закупок у «Газпром»: энергетики рядом не стояли. Что касается взяткоемкости, на свой адрес мы это не принимаем, так как у нас открытая процедура закупки.
Григорий Томчин:
- Большое спасибо за то, что систему B2B-Energo, в которой я являюсь одним из учредителей, Вы приняли, но вспомните, с каким трудом. Чтобы не сложилось впечатление, что все будто бы в порядке, сейчас доделают РАО «ЕЭС», потом «Газпром», потом ОАО «РЖД», я скажу, что после 1 июля будет ФСК. Я – разработчик 184 технических стандартов РАО «ЕЭС», 30 национальных стандартов и 3 технических регламентов всей этой системы. Если РАО «ЕЭС» и ОАО «РЖД» не будут саморегулируемыми, то этим будет владеть либо Оханов, либо ФСК.
19 марта 2008 года
|